День четвертый. О том, как отдохнуть во французском мотеле.

Прежде всего - езда без ограничений скорости доставляет безмерно. Пожалуй, единственные 2 дня, когда мы получили удовольствие от машины - это именно во время переезда из Ниццы в Париж. Слегка утомляли о-о-очень частые остановки для оплаты автобана, но в остальном...
План у нас был следующий - остановка на ночь в Орлеане, затем, на следующий день, поездка по замкам Луары, ну а вечером - в Париж. Казалось бы, чего уж проще, но оказалось, что казалось.
До Орлеана мы доехали без приключений. Родственники посоветовали остановиться в придорожном мотеле (мы собирались только переночевать), мол, так все по Европе путешествуют. Ну ладно, раз все так, отчего же не попытаться? Подъезжали мы к Орлеану в сумерках, поэтому не удивительно, что мотель нашли не сразу. Жена пошла получать комнату, а я поволок вещи на второй этаж по лестнице. Я к тому времени был уже ОЧЕНЬ болен: радужные круги перед глазами, сердце то стучит, то нет, то жарко, то холодно, в общем, полный набор.
Но перед этим мы пошли поесть. Поздний вечер, индустриальная окраина Орлеана, ставни на окнах, завод в старом монастыре, на развалинах церкви сидят вороны и совы, короче, было бы очень красиво, если бы не был так болен. После 20 минут езды по окрестностям мы решили, что деваться некуда и придётся есть в местном Бургер Кинге. Картошка с майонезом, влюблённые парочки городских окраин, пара водителей-дальнобойщиков, замученные арабские рабочие за прилавком. А на стенах - плакаты-агитки с призывами скушать бургер и выиграть поездку по странам Средиземноморья. Странами Средиземноморья оказались Алжир и Морокко, что было пояснено мелким шрифтом на тех же плакатах. Я вот все думаю, а не одна ли и та же это фирма, поставляющая из Алжира и Морокко коров для бургеров, а любителей бургеров - в Морокко и Алжир в виде дичи для местного сафари? Гениальная комбинация, безотходное производство. Тем более, в этих, стонущих под гнётом независимости, странах тяжёлая, заскорузлая любовь к белому человеку зрела поколениями.
Ну, отпираем мы, значит, комнату, и я тихо млею. Почти в бреду я понимаю, что в другую гостиницу мы не поедем, но зайти не решаюсь. Помещение - 3х2 метра, включая душетуалет. И я не шучу. Слева - двухэтажные нары, на которых я могу спать только боком. Но забота чувствуется: после того, как ты на эти нары лёг, ты можешь поднять железную перегородку, напоминающую барьер в детской коляске. Под потолком, прямо над тем местом, где должно находиться лицо - лампа без абажура. Хотя, зачем он при 30-ти ваттной лампе? То есть, если на верхней полке - интимный полумрак при свете, то на нижней ты пугаешься своей собственной волосатой ноги. В изголовье - клеёнка, которая отделяет душетуалет от нар. Когда лежишь на нижней полке, а рядом принимают душ, то создаётся ощущение, что ты стоишь под сломанным зонтиком, и тебе по голове лупит ливень. С верхней полки открывается чудесный обзор на моющегося человека, но от пара весь потолок и подушка там мокрые. Душ не отделён от унитаза, и сток сделан прямо в полу, поэтому крышка от унитаза съёмная, и её надо вешать на гвоздик, когда купаешься. Но это надо знать. А также желательно, чтобы об этом знали сотни посетителей, принявших здесь душ до тебя.
Прямо напротив изголовья и возле "входа" в душетуалет стоит тумбочка. Дубовая. Старая. С обитыми железом углами. На уровне коленной чашечки. Она помогает падать лицом прямо в раковину. Для тех, кому такого развлечения мало, придумана лампочка под раковиной и старинное зеркало над раковиной. Место под раковиной - самое сухое в душетуалете, и местный Кулибин догадался присобачить патрон именно там. А че, все правильно, ноги надо мыть тщательнее. Так вот, встал я ночью и пошёл в туалет. Тумбочка хорошо заученным ударом повредила мне колено, и я грохнулся мордой о край раковины. Тут же услужливо загорелся мерцающий свет под раковиной, и я увидел в зеркале отвратительную рожу, ревущую "Аааааааааааааааааа!". Только до меня начало доходить, кто это и зачем, как жена, разбуженная моими ночными похождениями, спрыгнула мне на поясницу со второго этажа нар. Я до сих пор удивляюсь, как я не сходил по нужде там же, несмотря на неудобную позу. Теперь орали я, жена, урод в зеркале и, судя по всему, жена урода в зеркале, которая прибежала на его истошные крики. В том, что мы разбудили всю гостиницу, я не сомневаюсь.
Не знаю, может, если бы я был здоров, то умер бы, а так, мне кажется, именно потрясения этой ночи переломили ход болезни. В общем, кое-как мы эту ночь пережили. Зато теперь я твёрдо знаю, что такое мотель во французской глубинке по 30 баксов за ночь. Не приведи Господь. Утром за завтраком, глядя на наши осунувшиеся от бессонницы, но радостные лица (ещё бы, уезжаем!) народ цокал языками и ушло подмигивал. Не знаю, не знаю, мне показалось, что если там еще и сексом заниматься, то без "Скорой помощи" не обойтись. Хотя французы, может, и привыкли.
И вот мы на пути к замкам Луары

День пятый. Эх дорогииииии, пыль да туман... Холода, тревоги, и мой штурман пьян.

Изначально у нас в планах было посмотреть пару замков на Луаре, а затем не торопясь поехать в Париж, получить забронированный номер, вечером поужинать в приличном ресторане и побродить по ночному Парижу. Мы почти без проблем добрались до Шамбора. Чудесно, действительно резиденция королей, парк рядом впечатляет не меньше самого замка. Ресторан в бывшем домике садовника по соседству - ещё больше. Такого выбора сыров я не видел потом даже в Париже. Вино в пыльных, грубых бутылках серого стекла, столик на улице, стены, покрытые виноградными лозами и плющом до самых крыш. Изумительно. Следующим был замок Амбуа.
Впечатлений меньше, чем от Шамбора, зато темницы и пыточные комнаты сохранились гораздо лучше. Коллекция инструментов для насилия над человеческим телом поражает разнообразием и простотой. Одна из первых мыслей, которая приходит в голову при взгляде на эти инструменты - после использования такого инструментария у "подследственных" наверняка была гангрена или заражение крови. А если кто и пережил это, то наверняка потом стал инвалидом. Хотя вряд ли кто об этом заботился в то время. Затем был замок Блуа и прилегающий к нему городишко. Маленький, тихий , с чудесной набережной. Именно в Блуа можно почувствовать настоящую французскую провинцию. Туристов не так много, местные жители доброжелательны и спокойны. Нет суеты и бешеного ритма большого города или курорта.
К тому времени, когда мы осмотрели замок в Блуа, мы порядком устали от замков и решили ехать "до Парижу". Сказано - сделано, сели в машину, жена - за руль, я - за атлас дорог Франции, купленный в славном городе Сан Франциско. Переезжаем, значит, мост, а после него дорога расходится. Одна - направо, вторая - налево и, как это ни странно, надо знать, куда ехать, до того, как ты мост проехал.
И происходит у нас следующий разговор:
- Нам направо, судя по атласу.
- Ты уверен?! Тут 148 указателей, судя по которым, нам надо налево.
- Какие указатели? В атласе явно видно, что нам надо направо, там Париж, ужин, гостиница для людей...
- Проверь ещё раз, вон ещё один указатель, размером с боковую стену дома, где на простом французском говорится, что если нам в Париж, то нам НАЛЕВО!
- Ну что ты уперлась в эти указатели, тут дороги запутаны, как головоломки, по атласу НАПРАВО, поехали!
И тут мост кончился. Жена повернула направо, и мы понеслись, набирая скорость. Судя по атласу, езды до выезда на хайвей было минут 5-7. Через 10 минут выезда там не оказалось. Зато шоссе перешло в грунтовую дорогу и сократилось до одной линии. А развернуться негде. Вообще. И жена уже на дорогу не смотрит, а смотрит на меня. Не отрываясь. Пока я опять сверялся с атласом, надеясь, что проклятый выход все же образуется, грунтовая дорога перешла в колейную. Односторонюю. И мы летим по ней почти с 80 километровой скоростью, периодически ударяясь днищем о выступы и колдобины. И ведём светскую беседу на повышенных тонах. Так, что стекла дрожат. А по бокам от дороги трава стоит некошеная и столбы покосившиеся. И вдруг мы видим, в пылу дискуссии, что дорога заканчивается. В чьём-то дворе. Хорошо, что ворота настежь.
Влетаем мы во двор, а там тётка сидит и крошит кукурузу курам. А посреди двора ребенок железкой играется. Тетка прыткая попалась, метнулась, ребенка - на руки и, кудахтая что-то, мигом на крыльце оказалась. А птицу домашнюю, видно, чуть Кондратий не хватил. Шеи повытягивали, глаза, как 5 копеек, но не двигаются. И тут я решил дать жене совет. Разворачивайся, говорю, обратно поедем. Мол, и так ясно, что тут выезда на хайвей нет. Лучше бы я промолчал. Вы когда нибудь на месте, на ручнике разворачивались? С пробуксовкой? Во дворе, усыпанном щебенкой? Не жалея машину? К тому времени, когда мы вылетели из двора и свалились обратно в колею, во дворе этих французов даже домашняя птица залегла, как партизаны под пулеметами. И вот летим мы в той же колее обратно, сравнивая ее в обратном направлении днищем. Я слушаю нелицеприятную критику в мой адрес, попутно узнавая не только много нового о себе, но также и о том, что жена, оказывается, гораздо лучше знакома с ненормативной частью великого и могучего, чем я думал. А уж полету ее фантазии можно было только позавидовать. Никогда бы не мог подумать, что так легко и непринужденно можно соединить в одной фразе умственное развитие человека, извращеные формы секса и атлас дорог Франции вместе с его составителями и покупателями.
И все было бы ничего, но вдруг замечаю я, что нам навстречу едет то ли трактор, то ли грузовик с ковшом. По той же колее. Которая одна. И выехать из нее, наверное, можно. Но не на 80 км/ч. И если ехать на танке или, в крайнем случае, на бульдозере. А мы на легковушке, но быстрые. А нам навстречу медленный, но явно тяжелее. Я, конечно, пытаюсь вклиниться в монолог моей дражайшей половины и обратить ее внимание на возникшую неприятность по направлению нашего движения. Мол, так и так, радость моя, полностью согласен с твоей оценкой моей способности ориентироваться при помощи атласа, но вон там, по ходу движения, не трактор ли случаем? Я, видно, недооценил степень того, насколько она была расстроена тем, что мы не нашли выхода на хайвей... В общем, вдавливает она педаль газа в пол, рукой нажимает сигнал и заодно (ну, чтобы уж наверняка заметили) включает дальний свет.
В моем сандально-кедовом детстве мне нравились фильмы про лётчиков. Про то, как фашистский гад, бомбивший наши мирные города (я тогда еще не понимал, что те, кто идет в лобовую, города не бомбят), всегда отворачивал во время лобовой атаки с нашими воздушными асами. Пусть иногда и в последнюю секунду, но ведь отворачивал! А потом ясно что - крылышко влево, крылышко вправо, он во ржи догорает, наши песни поют под гармонь и водку. Так вот, в той колее, недалеко от Блуа, я вдруг понял, что я не уверен, что французский тракторист поведёт себя так же, как фашистская гадина. Наверное, я вспомнил наших трактористов. Они бы не отвернули. Тем более возле своего села, возвращаясь с "битвы за урожай". Нам повезло. Французик оказался слабаком. Увидев наше поведение, он сначала переключился на задний ход, а затем, осознав, что так ему от нас не уехать, задом же неуклюже выехал из колеи и съехал в канаву. Когда мы мимо него пролетали, он что-то нам кричал, размахивая руками. Наверное, подбадривал и желал счастливого пути. Оглянувшись, я увидел, что он кидает нам вдогонку камни. Наверное, это у них обычай такой, а может, он вспомнил своё босоногое детство.
После этого мы без приключений доехали почти до Парижа. А вот на подъезде к нему начались неприятности.
Возле самого Парижа А10 (хайвей, по которому мы ехали) плавно переходит в их "кольцевую" дорогу. А с нее тысячи сьездов и куча развязок. А атлас мелкий. То есть, хайвей и развязки на нем обозначены вразумительно, а вот улицы, особенно мелкие, обозначены небрежно или вообще упущены. После третьего неудачного съезда и заправки машины в арабском гетто мне было предложено выкинуть атлас в урну, во избежание того, что мне его помогут засунуть в... Ну вы поняли, в багажник. Я не стал спорить, может устал, а может меня насторожили как-то по-особенному распахнутые глаза жены. Что-то в них было такое... Определив по самолетам направление, мы в очередной раз съехали с хайвея и остановились около огромного универмага узнать, правильно ли мы едем. Оказалось, правильно, но в другую сторону. В общем, не прошло и двух часов, как мы подъезжали к тому району, где, по идее, нас ждала заказанная гостиница. Мы страшно устали, и красоты ночной Сены и Собора Парижской Богоматери нас не сильно обрадовали. А тут ещё гостиница решила поиграть с нами в прятки. Игривая такая...
Улица-то есть, но с двух сторон от неё - одностороннее движение, а въехать в неё тоже нельзя, с обеих сторон кирпич. И посередине тоже нельзя - или тупик, не доезжая до нужной нам улицы, или вертикаль переходит в параллель, и мы начинаем ехать вдоль нужной нам улицы. Это все согласно купленной в аптеке карте. Поимка и допрос прохожих ничего не дали, по тарабарски я не понимаю, они в английском и русском тоже, как оказалось, не сильны. Наконец, я вышел на проезжую часть и встал перед такси. Водитель-араб сначала, видно, подумал, что я его буду грабить, а когда уразумел, что мне надо, извлёк из бардачка точно такую же карту!
Отпустил я убогого, бросил машину возле бровки на аварийках, вытащил вещи из багажника, и пошли мы с женой пешком между домами. И через 3 минуты были в гостинице. Получив комнату и бросив вещи на коньсержа, предварительно узнав у него, куда же нам деть машину и как же нам подьехать к гостинице, мы вернулись к машине, объехали 6-7 блоков и запарковали ее в подземном гараже возле Отель де Виль.
И вот только тогда мы почуствовали, что приехали. Париж. Ночь. Завтра сдадим машину и впереди - 6 дней наедине с Парижем.

Дальше